Этому нужно было положить конец. Как бы Бигби не бесился, как бы не одёргивал себя тем, что с прошлым, в котором ведущую роль занимали Сказания, уже давным-давно покончено, и теперь его место здесь – среди людей, он всё равно раз за разом возвращался к истокам, стараясь докопаться до истины. Такая уж у него была натура – никогда не бросать того, что успел начать. Тем более на кону стояли десятки, если не сотни, невинных жизней, рискующие в любой момент оборваться, если он всерьёз не возьмётся за грузно висящее за его плечами дело. Он бы мог во всём разобраться. Он всегда находил решение и отпирал все замки. Но теперь на его пути стояли бывшие собратья, от которых он в один прекрасный момент отвернулся, предпочтя мирную жизнь в образе среднестатистического жителя Нью-Йорка, а не в качестве шерифа Фэйблтауна. Наверняка они сочли подобный жест за предательство, ибо как ещё расценить их резкую озлобленность после всего того, что он успел для них сделать? От прошлых грехов не отмоешься – это Бигби уяснил для себя почти сразу же. Зато есть шанс насобирать партию новых, и не факт, что они действительно окажутся жемчужинами в его коллекции. И для него было настоящим открытием то, что о Сказаниях среди Простаков знали хоть и малую часть всей правды, но тем не менее с них брали пример, истории о них рассказывали детям, на многих из них хотели быть похожими простые люди. Знали бы они, каковы их любимы герои на самом деле, в жизни бы ни разу не подумали о том, чтобы делать их своими кумирами. То, как среагировали жители Фэйблтауна на уход шерифа Вулфа со своего поста – вот наглядный пример того, какими быть не стоит. Вся желчь и злоба, тщательно скрываемая ими на протяжении многих лет и выжидающая часа, когда она сможет выплеснуться наружу, весь неоправданный гнев, всё малодушие – всё это вскрылось в один момент. Бигби был прямолинейным и терпеть не мог, когда за его спиной кто-то сплетничает. Неизвестно, знали ли те, кто принимал участие в активном его обсуждении после ухода, об этом, но когда слухи дошли – а дошли они до ушей Волка довольно быстро, он заявился в офис к мэру и как можно вежливее обсуждать его хотя бы немного потише, иначе подобные визиты начнут приобретать регулярный характер. После этого он, конечно, больше не заявлялся в Фэйблтаун. Но зато в его жизни как-то резко появились остальные Сказания, то и дело попадающиеся на глаза то под окнами съёмной квартире, то каким-то немыслимым образом в кримзонском полицейском участке, то в кафе, то в супермаркете… они даже не стеснялись того, что следили за ним в открытую. Бигби бы наверняка полез разбираться, ибо в самую последнюю очередь подумал бы о том, что кто-то намеренно шпионит за ним по доброй воле, а не по указу вышестоящих. Полез бы, да не мог заставить себя вновь совать нос туда, куда его не просили. Да и к чему? Ему хватало ума догадаться, что за всем этим стоит Белоснежка – помешанная на контроле ревнивая сука, которой было вечно всего мало. С другой стороны, он тут же искал её действиям тысячу и одно оправдание: ведь никто не знал, что именно он затеял после того, как решился завязать с прошлой «сказочной» жизнью, именно поэтому она наверняка из правильных побуждений приставила к нему целую ораву шпионов. Но это было как минимум нелепо, потому что примерно в то же время начали исчезать Сказания и гибнуть простые люди. Паршивый он выбрал момент для отставки? Может быть. А, может, ушёл вовремя, дабы не погрязать в этом дерьме ещё больше.
И снова палка о двух концах: новая жизнь, новая работа, новые люди, теряющие в своём бесконечном потоке былые проблемы, которые постоянно возвращались в виде узнанного в толпе лица того или иного Сказания, новые дела, не связанные ни с чем сверхъестественным; старое смутное чувство тревоги и ожидания чего-то нехорошего, расследования, одно за другим заходящее в тупик, упёртость начальства и полная беспомощность перед собственными догадками о природе всего происходящего. Бигби начал понимать, что он на верном пути сразу после того, как к нему заявился Чудовище – этот самодовольный, но непробиваемо тупой щёголь, занявший его кабинет в Фэйблтауне. Волка неимоверно раздражало его ослиное упрямство и нежелание видеть очевидные вещи. В некоторых случаях Чудовище в действительности бил все мыслимые и немыслимые рекорды по идиотизму  - пожалуй, последний случай был для него новым достижением, и будь у Бигби настроение немножечко лучше, он бы обязательно сообщил недалёкому о его внеочередном выигрыше. Новый шериф с пеной у рта отговаривал прежнего от продолжения расследования, в котором все зацепки вели к сказочным существам – попросту никто другой, кроме как само Сказание, не могло бы наверняка убить себе подобного. Чудесная кровь – это один из тех даров, что удалось сохранить после перехода через Портал. Именно поэтому каждого из них было достаточно проблематично серьёзно ранить, не то что убить. Плюс к подозрением присоединился и нежданный визит Чудовища – к чему бы ещё ему лично заходить  к Бигби. Что бы передать привет? Ну, он мог бы подписать ему открытку или что-то вроде того. Нет, здесь было всё гораздо серьёзнее, и если бы не вовремя зашедший детектив Ода, Волк бы обязательно прописал по дебелой физиономии парочку хуков справа. Джозеф просто спас гиблую ситуацию – драка в полицейском участке, шутка ли? Джозеф всегда спасал его от подобных неловких моментов.
Джозеф. Бигби помнил то, как к нему спустя год усердной работы в участке приставили настоящего напарника, а не халтурящего пьяницу с чувством собственной важности в сотню раз превышающим размеры его члена. Он не смог определить с ходу рад он такому вынужденному знакомству или же не особо, но небрежно брошенное «сработаемся» в тот момент, когда капитан Коннели представлял их друг другу, стало ключевым в зарождении их отношений. Волку нравился этот человек всем, чем тот мог себя проявить в профессиональном плане – Джозеф был обязательным, прозорливым, внимательным и очень-очень дотошным до мелочей. Он никогда не бросался словами попусту и всегда готов был поделиться своими логически обоснованными догадками по поводу того или иного дела. Чего и говорить, а Волк, будучи по природе очень преданным созданием, сильно прикипел к этому парню. И ему было очень стыдно скрывать за виноватыми взглядами то, что он на самом деле знал, но не желал рассказывать, дабы уберечь напарника от действительно серьёзных неприятностей. Особенно ему стало неловко после того, как пришедший поделиться своими очередными подозрениями Ода как можно осторожнее поведал ему о том, что намедни видел огромного волка совсем неподалёку от места преступления. Бигби повёл себя так, будто бы его самого только что застукали с поличным, именно поэтому весь его артистизм в ту же секунду с треском провалился. Он не умел врать Джозефу. Или просто не хотел? Чёрт разберёт. Но страх за то, что теперь этот малый сам полезет туда, куда его никто не зовёт, стал в разы сильнее и обоснованнее. Полагаться на его здравый смысл было бы бесполезно – он был одним из тех, кто докапывается до истины любой ценой. А это грозило серьёзными последствиями.
И он не удивился, когда заметил вдалеке знакомую аккуратную фигуру, вырисовавшуюся сначала в свете фар, а после пропавшую в скудном освещении фонарей, расставленных в линии по бортам пешеходных дорожек. Верно говорят, что чем дальше в лес, тем злее волки – Джозеф вернулся туда, откуда всё начиналось, откуда Бигби, будучи тогда в облике волка, заприметил его издалека, но предпочёл поскорее удрать, надеясь на то, что расстояние между ними благополучно покроет его диковинный по простачьим меркам волчий рост. Нет, это его не спасло: буквально на следующий же день Джозеф пришёл сообщать о том, что видел. Наверное, его стоило пожурить за то, что сунулся в такое нехорошее место один и ночью? Наверное. Но Волк был слишком сбит с толку, чтобы произнести что-то помимо малоубедительного: «аааа, да тебе просто кажется!» Сегодня, когда детектив Вулф сам повторял ошибки прошлого, стараясь выследить того, кто в этом замешан. Ему очень хотелось перекусить пополам ту тварь, что сеет смуту среди Простаков и Сказаний. Или хотя бы притащить её на Линчевский суд зажравшихся принцев и принцесс, а те пусть сами бы решали, что с ним делать, хоть превращать в подтирку для их королевских задниц – ему было бы всё равно. Но враг не показывался. Зато вместо него показался Джозеф, уверенным шагом проследовавший до того места, где Бигби около трёх часов назад оставил свою одежду. Он выучился быть внимательным к самому себе, потому как возвращаться домой в образе волка было так же чревато, как и бежать через весь Кримзон в чём мать родила. Сейчас же, в этом безлюдном и тревожном месте, он себя так и чувствовал – голым и незащищённым перед прозорливостью своего напарника. Волк шумно вздохнул и потрусил в противоположную сторону, огибая пустырь по кривой и обходя занявшегося прямыми против него, Бигби, уликами мужчину. «До чего же смекалистый парень», - думал про себя детектив, во все глаза глядя из зарослей на то, как Джозеф всматривается в темноту с одной-единственной целью: снова увидеть Того-Самого волка. Его совсем не раздражала эта дотошность, скорее наоборот – он гордился смекалкой детектива Оды. Не каждый простак действительно поверит своим глазам, а не спишет всё на усталость или разыгравшееся воображение. «Что ж, Джозеф», - подумал он, делая первый шаг из можжевельника, - «твоя взяла, один-ноль в твою пользу».
Бигби знал, как сильно напугает он своего друга, показываясь перед ним во всей красе, но, скажете, этот безбашенный полицейский не этого ли добивался? Вполне возможно, что Ода хотел, чтобы его подозрения не подтвердились – Волк не мог знать всех его мыслей наверняка. А что если он действительно хотел наткнуться на волка и разобраться во всём самостоятельно?  Будет время выяснить всё, что его интересует потом, после того, как все карты будут раскрыты, ведь назад дороги нет. Конечно, у него был шанс трусливо поджать хвост и броситься наутёк, а наутро сделать вид, что напарник слегка нездоров головой и тому требуется срочная психиатрическая экспертиза, но он не мог настолько подло поступать с людьми, которые стали для него очень дороги. Выйдя на свет, Волк внимательно поглядел на оцепеневшего от страха мужчину, поворачивая морду то в одну, то в другую сторону, будто прикидывая, с какой стороны ему подступиться к своей мнимой жертве. За любопытство приходится платить, но в случае с Бигби и Джозефом следовало не перегибать палку. Впрочем… последний, как оказалось, сам был горазд на сюрпризы.
«Что за нахрен, Джо?» - если бы Волк мог подать голос, он обязательно бы сказал это вслух, но всё, что ему, безмолвному, оставалось делать, так это во все глаза смотреть за действиями своего напарника. Тот протянул ему руку. Не закричал, не бросился опрометью от гигантского хищного зверя, не стал палить в него, хоть и имел на это полное право. Он подал ему руку так, будто бы в действительности сошёл с ума и возомнил себя кем-то, кто может пойти на контакт хоть с синицей, хоть с оголодавшим львом. Пару раз изумлённо мигнув на него своими жёлтыми глазами, Бигби почувствовал, как больно его в этот момент уколола совесть, и как сильно стало желание просто уткнуться в протянутую ладонь, приласкаться к ней загривком и заворчать на непутёвого авантюриста, сующегося в обитель серийного убийцы посреди ночи без подмоги. Он не сомневался в том, что детектив Ода действительно догадался о том, кто перед ним. И степень доверия к своему странному – а о своей собственной странности Бигби даже и не заикался – теперь уже нечеловеческому напарнику у этого мужчины была настолько велика, что он готов был решиться на столь рискованный шаг. Не то растрогано, не то уязвлёно засопев, зверь ткнулся своим носом в протянутую руку, слыша, как неприятно скрипнула лакированная перчатка. Ну и пусть. Ему хотелось скулить от своего положения, в которое он угодил не то по счастливому стечению обстоятельств, не то по собственной глупости – вариантов было не слишком уж много, выбирай, какой приглянется больше. Ещё пара мгновений и он точно бы упал на бок, как подстреленный, и начал бы в негодовании на самого себя кататься по пыли, наверняка бы повергнув и без того натерпевшегося немало чудачеств с его стороны Джозефа в ещё большее изумление.
Попятившись на пару шагов назад, Бигби протянул переднюю лапу в ответ на раскрытую перед ним ладонь. Действительно, нельзя было повернуть время вспять, и именно поэтому очередное принятое им довольно очевидное решение оказалось ключом к ещё большему доверию между напарниками. Если тот, конечно, не сочтёт нужным доложить начальству о том, что с ними в участке работает волк-оборотень. В чём-чём, а в том, что у Оды хватит благоразумия никому не сообщать об этом, Волк не сомневался. Он вообще считал его чуть ли не самым умным среди Простаков. Распрямившиеся пальцы на когтистой лапе мало-помалу обретали форму привычных человеческих, и в этот момент Бигби даже был готов сказать заслуженное «спасибо» Белоснежке за то, что та в своё время наградила его способностью по доброй воле превращаться в волка и обратно, не тратя при этом много денег на Чары. То есть, и вовсе не транжирясь на них. Хотя, совсем некстати прикинул Бигби, глядя на Джозефа, если бы мисс Сноу обладала такой возможностью, она бы забрала дар обратно. Как было всё-таки хорошо, что принцессы не всесильны. Как хорошо.
- Ну что ж, - глубокомысленно изрёк Волк, наконец полностью трансформировавшийся в человека и теперь стоящий опершись на ладонь Джозефа. – По крайней мере мы теперь знаем, что «Пустырь» - действительно отличное место для свиданий.
Наверное, стоило бы начать разговор если не с «вот так встреча», то хотя бы с пристыженного «я тебе сейчас всё объясню», но точно уж не с того, что выдал детектив, без зазрения совести стоящий посреди пустыря без одежды и при этом крепко цепляясь за чужую руку. Ему ещё повезло, что Ода прибыл без подмоги – «всё случается в нужном месте и в нужный час»,  - подытожил такую постановку Бигби, всё ещё следя за реакцией напарника. Так всё равно не пойдёт. Что-то ведь нужно было ему сказать в своё оправдание.
- Так вот… - выдохнув, он поднял взгляд на Джозефа. – Я тебе всё объясню, только дай мне одеться. Разговор у нас предстоит о-очень долгий.
Хорошо, если после такого выступления тот вообще захочет с ним разговаривать. Что, если нет? Хотя… Почти серьёзно нахмурившись, Бигби заглянул в лицо детектива Оды. Не таким он был человеком. И если ему было написано судьбой докопаться до истины, он доводил это дело до конца, каким бы немыслимым и диким оно ни казалось бы.