Перед глазами солнечным зайчиком скакал моргающий луч фонаря, выхватывая из темноты призрачные ветви голых деревьев и мягкие лапы дугласовых елей.
- Ло-ра. Лооооо-рааааа.
Лора уже потеряла счет времени – так долго она шла по лесу – а голос не прекращал ее звать. Это был ЕГО голос, издевательский и нарочито-ласковый, будто она маленький ребенок. Нет, конечно, она не хотела идти  - несколько раз она разворачивалась и брела обратно, чувствуя, как ноги ниже колена наливаются свинцом. Потом идти становилось легче – она снова шла на голос и думала о десятках людей, заблудившихся в этих лесах и точно так же бродивших кругами.
- ЛО-РА ПАЛ-МЕР.
ОН передразнивал всех ее знакомых: интонации мамы, когда та по утрам звала ее снизу, голос Донны, манеру Бобби Бриггса растягивать слова и чрезмерную серьезность его отца. ОН прекрасно знает, что так ей будет еще страшнее и противнее. ОН хочет, чтобы она чувствовала себя грязной – и она чувствует. Это давняя игра, так что все правила ей знакомы.
- Ло-ра, - произнесенное  с придыханием ( на этот раз это явно Джеймс), ее имя перерастает в хохот, мечущийся под куполом переплетенных веток над лориной головой.
- Заткнись, сукин сын! – Лора споткнулась о торчащий из земли корень, упала и теперь сидит под деревом, чертыхаясь и убирая мелкий лесной мусор с разбитой коленки. И мамина любимая пижама испачкалась. Жалко. Запустила пальцы в волосы и откинула их с лица – в руке осталась тонкая прядь волос. Лора в ужасе отшвырнула ее куда подальше – нет, я не хочу быть снаружи такой же, какая внутри. Нужно идти дальше.
В лесу повисла тягостная тишина, прерываемая лишь треском веток под  шагами босых ног. Холодно, но хорошо, хоть сухо и нет снега. Мелкие камушки и шишки больно впиваются в пятки.
- Лоооооооооо-ра. Иди сюда, Ло-ра, - лорины ноги подкосились и она почувствовала, как падает вниз. Отчаянно вцепилась  в траву и какие-то ветки, но они будто сами убежали из ее пальцев.

Темнота.

Ладони и колени приятно охлаждал гладкий камень. Лора прижалась к нему щекой, полежала так еще секунду и рискнула открыть глаза. В метре от нее чуть колышется бархатная портьера густо-красного цвета.
- Ло-ра?

Откуда-то сверху льется музыка и слышится шелест то ли листьев, то ли голосов. Лора посмотрела вверх – потолок терялся где-то в вышине – по крайней мере, верха портьер она так и не смогла разглядеть. Видимо, оттуда она и свалилась - прямо как Алиса в кроличью нору. Приглушенный свет здесь, казалось, источался самим воздухом, придавая светлым поверхностям легкое сияние, что совершенно не противоречило сказочности происходящего.
Лора все-таки поднимается на ноги и почти не удивляется исчезновению пижамы: все еще саднящие колени закрывает теперь блестящая черная ткань платья, ноги, прежде босые, одеты в изящные лодочки. Только мелкие камушки, прилипшие в лесу к босым ступням, теперь неприятно впиваются в кожу в туфлях, а шелковые чулки, видимо, придется отрывать от ног вместе с засохшей кровью. Девушка проводит рукой по волосам, ощупывает тяжелые серьги. Жалко, зеркала нет.
Комната совершенно пуста. Лора идет вдоль портьеры по периметру, проводит пальцами по пыльному бархату – за тканью нет стены и она мягко качнулась в ответ на прикосновение. Выхода нет и Лора собралась уже было проползти под портьерой, когда обнаружила край полотнища. Девушка, не задумываясь, проскользнула в щель между портьерами и оказалась в комнате-близнеце предыдущей: пол в черно-белой плитке и красный бархат вместо стен.
Музыка стала громче – видимо, она приближается к источнику звука. Лора устремилась вперед через анфиладу одинаковых комнат. Она почти бежит – насколько позволяет узкое платье и высокие каблуки, – пока музыка не становится оглушительной, смешавшись с бешеным стуком ее пульса в висках. Запыхавшись, Лора останавливается в очередной комнате. Раскачивающиеся полы портьер касаются ее икр и Лора делает пару шагов вперед.
- Ло-ра, - казалось бы, негромкий голос, но он перекрывает грохочущую музыку.
- Ло-ра, по-тан-цу-ем? – слова будто сбиваются в кучу во рту говорящего.
- Ло-ра, тан-цуй.
И Лора начинает танцевать.